Книги жанра «Критика» на букву «А»

«…Кольцов до последнего времени не пользовался у нас такой известностью, какой можно бы желать для него и какой он заслуживает. Правда, некоторые из его песен распространяются в публике и возбуждают сочувствие благодаря тому, что они положены на музыку и могут быть петы в обществе, с аккомпанементом фортепьяно. Но это случайное знакомство с двумя-тремя песнями весьма немногих приводит к более близкому и серьезному изучению произведений поэта. До сих пор еще много можно встретить людей, которые знают и ценят Кольцова только как простолюдина-самоучку, выучившегося писать недурные стихи. Действительно, и это обстоятельство само по себе стоит того, чтобы обратить на него наше внимание…»

Отчасти — продолжение темы предыдущей статьи о «проблемах бессмертия», только в применении к более естественной для этих вопросах сфере — искусству: «Долговечно ли поэтическое слово? Долго живет оно — или вечно? Если для простого смертного это вопрос умозрительный, то для поэтов в судьбе слова заключена их личная судьба, их надежда, шанс на бессмертие. Зная по опыту высшую природу творческого дара, поэты склонны и вопрос о бессмертии души связывать скорее с даром, чем с традиционными религиозными путями и ценностями. Творчество часто им представляется ни чем иным, как спасением от смерти, путевкой в вечную жизнь, да только не все так просто и ясно в этом поле высокого напряжения, в пространстве между упованием и сомнением. Эта тема всегда исполнена драматизма — ведь она прямо связана с вопросом не только о смысле творчества, но и о конечном смысле самой жизни».

Рецензия 1927 года

«Бываютъ таланты двоякого рода – дѣйственные и созерцательные. Первые задаютъ тонъ жизни, такъ или иначе руководятъ ею, создаютъ направленія въ литературѣ, вызываютъ послѣдователей и подражателей. Они ищутъ новыхъ путей, если жизнь вдругъ замкнулась, ушла въ глубь, въ которую они вдумываются и проникаютъ…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

«…Содержание, как можно видеть, незамысловатое, но изложено оно с такой любовью, с такой задушевностью, что самую пьесу можно бесспорно причислить к подлинно художественным произведениям. Отличительной чертой этого произведения является удивительная легкость, с которою развиваются действия. Нет ни одного лишнего явления, нет ни одного персонажа, который оказался бы лишним, нет слов и разговоров, которые были бы вытянуты клещами, – все родилось само собой, всем им родиться было необходимо…»

Рецензия на книгу об истории и ранних формах религии.

«…Вообще, многое в романе г. Полевого может быть прочтено не без удовольствия, а иное и с удовольствием, но целое его странно: теперь оно разве усыпит сладко, и уж никого не увлечет. Когда, рисуя смешное, автор знает, что он рисует смешное, – картина может быть великим созданием; но когда автор изображает нам Дон-Кихота, думая изображать Александра Македонского или Юлия Цезаря, – картина выйдет суздальская, лубочная литография с изображением райской птицы…»

Это первая рецензия Белинского из серии его выступлений, специально посвященных Н. Полевому. Отношение к Полевому, журналисту, историку и писателю, издателю незадолго перед тем закрытого журнала «Московский телеграф» (1825–1834), показательно для позиции молодого Белинского. Белинский еще в «Литературных мечтаниях», вопреки традиционному отношению «Телескопа» и «Молвы» к Полевому, воздал должное издателю «Московского телеграфа». В данной же рецензии, подчеркивая свою свободу «от всякого влияния партий», Белинский высоко оценивает художественные произведения Полевого.

Андрей Бычков – один из ярких представителей современного русского авангарда. Автор восьми книг прозы в России и пяти книг, изданных на Западе. Лауреат и финалист нескольких литературных и кинематографических премий. Фильм Валерия Рубинчика «Нанкинский пейзаж» по сценарию Бычкова по мнению авторитетных критиков вошел в дюжину лучших российских фильмов «нулевых». Одна из пьес Бычкова была поставлена на Бродвее. В эту небольшую подборку вошли избранные эссе автора о писателях, художниках и режиссерах, статьи о литературе и современном литературном процессе, а также некоторые из интервью.

«Не так много сегодня художественных произведений (как, впрочем, и всегда), которые можно в полном смысле слова назвать свободными. То же и в отношении авторов – как писателей, так и поэтов. Суверенность, стоящая за гранью признания, нынче не в моде. На дворе мода на современность. И оттого так много рабов современности. И так мало метафизики…» (А. Бычков).

В Эссе на примере художественного фильма режиссера Джеймса Кэмерона "Аватар" анализируется феномен предательства. Так же в работе разбирается такое явление как суггестия. Кроме того, затрагивается несколько побочных тем для более полного понимания того, куда глобалисты и либералы направляют мир.

«…Мы не будем останавливаться подробно на социальных симпатиях и антипатиях Ады Негри, не будем разбирать вопроса о двойственности её душевного миpa: вопроса о том, насколько итальянская поэтесса проникнута чувством альтруизма и солидарности по отношению к миpy отверженных и насколько низко ценит она противоположный мир буржуа. Мы остановимся здесь лишь на тех выводах относительно «ценности жизни», к которым пришла дочь батрака и работница, на тех страстных стремлениях и надеждах, которыми подарила ее борьба за существование…»

Книга посвящена разоблачению мистификаций и мошенничеств, представленных в алфавитном порядке — от «астрологии» до «ясновидения», в том числе подробный разбор творений Эрнста Мулдашева, якобы обнаружившего в пещерах Тибета предков человека (атлантов и лемурийцев), а также якобы нашедшего «Город Богов» и «Генофонд Человечества». В доступной форме разбираются лженаучные теории и мистификации, связанные с именами Козырева и Нострадамуса, Блаватской и Кирлиан, а также многочисленные модные увлечения — египтология, нумерология, лозоходство, уфология, сетевой маркетинг, «лечебное» голодание, Атлантида и Шамбала, дианетика, Золотой Ус и воскрешение мертвых по методу Грабового.

«Вечная память Анне Ивановне Сувориной! Почти на четверть века пережила она своего знаменитого супруга, Алексея Сергеевича, и ушла из мира видимого в невидимый старушкою, должно быть, весьма преклонного возраста…»

«Этапы пути, который прошел Александр Блок „за 12 лет своей сознательной жизни“ (его собственное выражение), а также и после этих лет, намечены в его поэзии очень определенно, можно сказать, обведены черными контурами. Это – путь от одинокого созерцания к слиянию с жизнью, от попыток силой мечты проникнуть в тайну мира к спокойному и трезвому наблюдению действительности, от мистики к реализму. В то же время это – путь от отроческих мечтаний о венце пророка, о идеальной любви и идеальной жизни к пониманию своего призвания только как поэта, и ко всей сложности и подчас грубости современной действительности, медленно, но властно заполняющей душу и находящей в ней неожиданные отзвуки…»

«Когда скончался Блок – на лире новейшей русской поэзии оборвалась одна из ее певучих и драгоценных струн. Не так давно мы видели и слышали его; в своеобразной и целомудренной манере своей читал он свои стихи, не помогая им переливами голоса, бесстрастно перебирая их, как монах – свои четки. Теперь мы сами читаем их про себя и вслух, отдаваясь напевам его пленяющего творчества…»

«В книге А. Блока радует ясный свет высоко поднявшегося солнца, побеждает уверенность речи, обличающая художника, вполне сознавшего свою власть над словом…»

«Блок – один из виднейших современных русских поэтов. Поклонники могут его восхвалять. Враги – бранить. Верно – одно: с ним необходимо считаться. Рядом с именами Мережковского, Бальмонта, Брюсова, Гиппиус и Сологуба в поэзии мы неизменно присоединяем теперь имя Александра Блока. Первый сборник стихов поэта появился только в 1905 году. Тем не менее есть уже школа Блока. Недавно хлынула на нас волна бальмонтистов. Большинство молодых подражает ныне Валерию Брюсову. Тем не менее есть у нас и „блокисты“»

«…Вот два чтения для юношества, совершенно разнообразные по своему содержанию. Одна толкует о знаменитом фельдмаршале и восхваляет его за то, что молодецки бил мятежных поляков и французов; другая знакомит молодых читателей с поэтом-прасолом, исполненным гуманных и скромных стремлений. Которая книга полезнее, которую скорее можно посоветовать дать в руки, например, двенадцатилетнему мальчику? Изложение в них обеих грамотно и большею частью просто… Но содержание обеих книжек полагает между ними неизмеримую разницу…»